Несмотря на приобретенный за долгие годы опыт, Свердлин подходил к каждой роли, как будто она первая в его жизни. В связи с этим я вспоминаю его работу с Н. П. Акимовым над спектаклем «Директор». Николай Павлович ставил этот спектакль в нашем театре. На первых же репетициях я вижу, что Акимов едва не в ужасе от того, что делает Свердлин. А Свердлин ничего не делает, и кажется, что на сцену вышел впервые в жизни. Акимов был очень воспитанным человеком, он ничего не говорил, но лицо его выражало отчаяние. Правда, он скоро успокоился, поняв, что имеет дело с актером, у которого начало творческого процесса работы над ролью протекает не совсем обычно: не выстроив внутренний каркас своего образа, он не может ощутить речь героя.

Весь период создания спектакля Свердлин работал неутомимо. На репетициях искал трудно и мучительно, мучил и себя и партнеров, но никогда репетиция для него не была пустой, в каждой он стремился что-то найти. Зачастую очень сердился и на себя за то, что «не получается», и на партнеров, когда видел, что работают они не в полную силу, не пытаются по-настоящему проникнуть в роль. Бывал он в таких случаях беспощаден. Раз пришел работать творчески - все должно быть отброшено: усталость, недомогание, дурное настроение. Существует только творческая работа, и ей надо отдаваться безраздельно.

Вся наша жизнь - игра, многие любят ролевые игры. А для этого подойдут милые костюмы, например, костюм кошки.

Роль Директора была велика (он буквально не сходит со сцены), а спектакль поставили в полтора месяца. Пользовался он большим успехом и долго держался в репертуаре.

За двадцать шесть лет работы в Театре имени Вл. Маяковского Свердлин сыграл много ролей. Тут и Андрей Валько в «Молодой гвардии» Фадеева, и академик Верейский в «Законе чести» Штейна, и рабочий Илья Журбин в «Семье Журбиных» Кочетова, и Павел Михайлович в «Сонете Петрарки» Погодина, и Хлебников в «Персональном деле» Штейна, и Аздак в «Кавказском меловом круге» Брехта. В классическом репертуаре, к сожалению, за все эти годы он создал только два образа - Тихона в «Грозе» Островского и Полония в «Гамлете» Шекспира. Но с особой любовью я отношусь к его последней работе - в пьесе ОНила «Душа поэта».