В результате всех этих рассуждений мы пришли к единому заключению, что наши восприятия сейчас лишены сантиментов и мы способны сурово и мужественно приниматься за суровые и мужественные дела и так же отражать их в искусстве. Установление этой общей точки зрения на большие проблемы было приятно, а частности можно и не принимать во внимание.

Я не упустил случая узнать мнение критики по поводу натуралистических деталей постановки.
- Англичане любят шок,- ответили мне.
Бить по голове апатичных людей и этим производить на них впечатление? На мой взгляд, такие приемы, даже если они и эффектны, пе являются законными в искусстве.
- И вам не было противно смотреть на этот сгусток?
- Мы привыкли.

Что ж, привычка - вторая натура. Впрочем, с некоторых пор я начал замечать подобные натуралистические детали появляются и в наших фильмах. Будет очень жаль, если найдутся люди, которые сумеют подвести под это базу теоретических соображений.

Чеховские пьесы

Меняя тему разговора, я спросил своего спутника, знает ли он статью Белинского «И мое мнение об игре господина Каратыгина». Он был удивлен, переспросил имя Каратыгина. о да,- вмешалась в разговор Ольга Франклин,- когда я была в Москве, я тоже видела спектакль классика, русского классика - Островского, забыла, как называлась эта пьеса...

Мы начали наперебой вспоминать текущий репертуар Островского в московских театрах:
- «Волки и овцы»?
- Нет...
- «Лес»?
- Нет-нет...
- «Без вины виноватые»?
- Ну нет, нет,- мучительно вспоминала она,- как это, такое насекомое, что в постель...
- «Клоп» Маяковского! - сказал я.

Англичане ежегодно ставят одну-две чеховские пьесы и предлагают все новые и новые их интерпретации в различных городах и театрах. Майкл Редгрейв, Джон Гил-гуд, Лоренс Оливье создали в чеховских постановках глубокие и волнующие образы. Поэтому восторженная оценка мхатовского «Вишневого сада» была нам особенно приятна.