Однажды я задался целью изучить интересы Художественного театра к драматургии. И когда собрал все воедино, то был поражен, как тесно был связан наш театр с английской литературой на протяжении всего пути.

Прежде всего, конечно, Шекспир. К нему Художественный театр обращался не раз. И даже еще до своего рождения - в 1898 году, примерно за неделю до открытия Художественно-общедоступного театра, а точнее, 8 октября, будущими, М. Андреевой, В. Лужским, И. Москвиным, В. Мейерхольдом - членами Общества искусства и литературы под руководством Станиславского и Немировича-Данченко был исполнен «Венецианский купец».

А в 1903 году Немирович-Данченко поставил «Юлия Цезаря». На этой постановке выкристаллизовывались в теорию его размышления о слове-мысли, о фонетике русского языка, о голосоведении. «Юлий Цезарь» прошел на сцене восемьдесят четыре раза. Известна история его создания, известны мучительные противоречия и творческие и организационные - ведь в спектакле принимало участие около ста восьмидесяти человек. Но на этой не во всем удачной постановке театр учился и научился многому. И поэтому исследовательская мысль еще не раз обратится к этой работе Художественного театра.

Сложные вопросы творчества

В 1911 году был поставлен «Гамлет» Гордоном Крэгом, которого Станиславский считал гениальным режиссером. В работе с ним театр постигал сложную выразительность условного стиля, оттачивал свое мастерство на его природе приемах, тренировал свою гибкость на непривычных способах выражения жизни человеческого духа. А после этого «эксперимента», как называл это сам Станиславский, «мы вернулись к реализму, обогащенные опытом, утонченному и более глубокому и психологическому. Немного в нем и снова в путь, на поиски. Для этого и выписали Крэга». Во многом неудовлетворенный постановкой Крэга, Художественный театр в 1921 году снова обратился к этой пьесе Шекспира, но, к сожалению, по разным причинам она не была доведена до конца.

В 30-е годы был поставлен «Отелло». Хотя спектакль прошел всего десять раз, но режиссерская партитура, сделанная Станиславским, удивляет тонкостью и верностью психологической разработки жизни персонажей трагедии.

Немного раньше Станиславский и Леонидов работали над «Каином» Байрона. Этот спектакль тоже не имел успеха, но философские пласты, поднятые театром для этой работы, обогатили его понимание многих сложных вопросов творчества.