Он репетировал великолепно, самозабвенно! Сидящие в зале актеры не удержались и зааплодировали (это единственный раз в своей жизни я видел, как актеры аплодируют товарищу на репетиции). А признание товарищей словно придало Свердлину еще большую силу, и репетиция превратилась в его истинный актерский триумф. Помню, с какой завистью и восхищением смотрели мы тогда на Льва Наумовича.

Я счастлив, что мне пришлось работать и общаться с Львом Наумовичем. Всегда буду с восторгом и глубочайшим уважением рассказывать младшим коллегам и своему сыну о замечательном артисте нашего времени - Льве Наумовиче Свердлине.

Провожая ребенка в детский сад мы хотим быть уверены, что за ним там будут надлежаще присматривать. Воспитатели будут его обучать и всячески развивать. Качественное дошкольное заведение, такое, как частный детский сад, приглашает в штат только опытных воспитателей.

В тот июльский день я в последний раз говорила с ним и видела его. Обычная предгастрольная суматоха, домашние заботы, прощание с друзьями. Последнее время я все больше и больше тревожилась, позволит ли он перед моим отъездом навестить его. Это время настало. Сегодня он меня ждал. Месяц тому назад мы с мужем навещали Льва Наумовича в больнице. В просторном холле нас встретила Александра Яковлевна. На наш вопрос, как чувствует себя Лев Наумович, она сказала:

- Сегодня, ребятки, лучше. Очень прошу вас, поговорите о чем-нибудь веселом, словом, «поюморите».
Окна большой отдельной палаты, где лежал Лев Наумович, были открыты. Вечерело. Лучи заходящего солнца падали длинными стрелами на крыши домов, а один, ворвавшись в палату, устроил на стене пурпуровую мозаику.

Здесь было по-домашнему уютно. Много цветов и совсем не пахло лекарством. Увидя нас, Лев Наумович отложил книгу и, по-свердлински улыбаясь, поднялся для встречи. Троекратно поцеловал. Лукаво подмигнув, торжественно объявил: «Как видите, мой спортивный костюм говорит о том, что к ближайшему параду я буду в отличной спортивной форме». Мы уселись в кружок. Было много смеха, шуток, анекдотов. Лев Наумович удивительно умел слушать и быть благодарным за остроумную шутку. По природе эмоциональный, он включился в общий водоворот коротких притч и рассказов.