Третий год жизни Брюса »

Третий год жизни Брюса

Следующие примеры демонстрируют, как тщательное, психоаналитически ориентированное наблюдение поведенческих и игровых последовательностей позволяет нам делать умозаключения о внутренних процессах, в данном случае относительно отдавания фекалий, потери частей целого объекта, утери частей тела и, вероятно, относительно временной потери и восстановлении объекта любви - все символически отыгранное в игре и выраженное словами. Одним утром после опорожнения кишечника в подгузник Брюс начал искать свою мать. Когда он не смог ее найти, он подобрал книжку о поездах, свою любимую; он указал на картинку и начал говорить о вагоне с углем, которого не было на этой самой картинке. Он знал, что в составе поезда был вагон с углем, хотя он не был показан. Подобным образом, он только что искал свою мать, но не нашел ее. Также он опорожнил кишечник, содержимое которого ощущал у себя в подгузнике, но не мог его видеть. Затем он нашел другую книжку и посмотрел на картинку семьи. Он указал и назвал отца и мальчика, но не назвал девочку и маму, которые были на картинке. Затем он пошел к игрушечному почтовому ящику, указал на открытую на ящике заслонку и затем четко произнес: «ду-ду» (делать-делать - произвести дефекацию). Затем он стал играть с полыми кубиками, помещая меньший в больший (как бы пряча его) и затем расставляя их по порядку. Затем он посмотрел в окно, где часто видел мальчишек, играющих во дворе, и сказал «мальчик», несмотря на то, что никто во дворе в тот момент не играл. Он привлек внимание наблюдателей ко всем элементам этой фантазии, принадлежащим «синкретическому целому», которое в тот момент подразумевалось и было неочевидно или невидимо. Таким образом, такой свободной ассоциативной последовательностью слов и действий он обнаружил свою озабоченность по поводу недостающих частей-объектов или целых-объектов, в особенности отсутствующего объекта любви - своей матери. Брюсу нелегко давалось выражение своих потребностей напрямую; он прикасался к своей матери, в то же время избегая смотреть на нее. Многое сигнализировало о том, что и мать, и ребенок старались улучшить свои отношения, но их попытки были осторожными и невнятными. Брюс проявлял свою потребность в заботе и свою «идентификацию с активной матерью», играя с игрушечными животными; он кормил их пластилином, подражая матери, которая кормила его маленькую сестру, его самого и отца. Он часто разыгрывал приготовление еды для своего отца или телефонные беседы с ним; он был также способен показать свою потребность в матери более открыто, высматривая ее в детской комнате. В начале своего третьего года жизни Брюс практически не выказывал ревности к сестре, когда находился рядом с ней; наоборот, он как будто был рад ее видеть, когда она приходила в комнату тоддлеров. Он часто получал удовольствие от игры с ней, когда приходил в детскую, где она обычно находилась (пока ей не исполнился год). Казалось, он стремился поделиться с ней своим «имуществом». Вместо прямой конкуренции с сестрой Брюс соперничал со своими товарищами по играм.

Дом на хуторе

Мое самарство

Третий год жизни Брюса

Последние новости

Случайные новости