Стремясь опровергнуть мнение о несценичности горьковских драм, Ростовцев искал к ним новый подход. Ставя пьесу «Мещане» в 30е годы, режиссер не «реставрировал ее как историческую пьесу», решал ее не «музейно», а, как ему казалось, остро и злободневно (оформлял спектакль художник Н. Н. Медовщиков).
По мысли Ростовцева, спектакль должен был возбуждать отвращение и ненависть к обывательщине, высмеивать «врага мещанина», который «еще силен у нас и в нас... только трусливо по углам притаился». Возражая против драматизации пьесы, постановщик переводил ее в иную жанровую плоскость: «Мы сегодня и переключаем старую драму мещан в социальную комедию, а нудную трагедию «лишних людей» в социальную сатиру, то есть своей постановкой «Мещан» на сегодня мы, зло смеясь, резко отрицаем быль прошлого и утверждаем жизнь новую, «истребляем» острым смехом «кротов и ужей» с их слепой и грязной жизнью и буйно поем песню «людям соколам», любящим жизнь и строящим ее поновому». Сцена и вся конструкция должна быть крепкой и прочной. Для этого необходимы качественные материалы. Например, хороший
медный лист, который можно приобрести у надежного поставщика.
Исполнитель роли Бессеменова Н. И. Якушенко незадолго до премьеры «Мещан», рассказывал о своих поисках: «Вот этого то «образованного мещанина» я намереваюсь показать как собирательный образ, в котором воплощены все характерные черты и черточки филистера». Вместе с Якушенко в спектакле играли Л. Н. Риттер (Петр), С. И. Кастровский (Перчихин), О. Д. Иванова (Степанида), Л. С. Воробцов (Нил).
Ростовцев одним из первых положил начало сатирическому истолкованию «Мещан». Однако режиссер допускал при этом и грубоватый нажим, вульгарные акценты. В «Мещанах», особенно в ранней сценической редакции, имели место пошлое шаржирование, сомнительное подчеркивание физиологических подробностей. По поводу постановок Ростовцева возникало немало споров. С режиссером не без оснований полемизировали видные театроведы. Например, С. Н. Дурылин отрицал «сатирическую концепцию» «Мещан». Вместе с тем очевидно, что работа Ростовцева над драматургией Горького много значила для ее утверждения на сцене.