К вульгарному социологизму толкали ярославцев оценки и других его постановок. Критик мейерхольдовской ориентации А. В. Февральский нападал на «Таланты и поклонники» (режиссер И. Г. Громов; 1933) за то, что театр, увлеченный внешним «благородством» Великатова, якобы не сумел с необходимой четкостью разоблачить «социальный смысл» его функции в пьесе. Подчас театр, поддаваясь такого рода критическому нажиму, пытался модернизировать классическое произведение, эпигонски используя приемы, свойственные левой режиссуре 20х годов. Так, режиссер Г. С. Свободин поставил «Доходное место», в котором «под предлогом сатирического обострения сложные и значительные образы переводятся в упрощенные маски... Пьеса теряет свое познавательное значение для зрителя и приближается к несложным агиткам... Театр снизил, исказил идейное содержание комедии, вырвал ее обличительное жало» («Советский театр», 1936, № 3). Постановщик, видимо, подражая сценической методологии Мейерхольда, разделил пять актов комедии Островского на серию мелких эпизодов и уснастил действие трюками полуциркового характера: действующие лица постоянно падали на пол, наступали друг другу на ноги, гримасничали, кривлялись, играли в различные игры, как это делали Жадов и Полина, которые вели диалог одновременно с игрой в мяч.
Вместо социального и психологического анализа на сцене были «водевильные трюки» в «Ревизоре», «остатки старого штампа», «схематический шарж» в «Детях солнца».
Не сразу Театр имени Волкова изживал «болезни», мешавшие его развитию. В их преодолении цементировался коллектив театра, формировалось его творческое лицо. Способствовал этому и историк художественный процесс.
Театральная эстетика в 1930е годы вступила в качественно иной этап развития. На более глубокой и содержательной основе начала формироваться сценическая методология. На первый план выдвигались категории реализма, народности, патриотизма.
Жилья в столице позволяет приобрести надежную базу для дальнейшего роста. Жилой комплекс
итальянский квартал Москва предлагает стильные квартиры в элитном квартале.
Театральная эстетика Оценка режиссерской деятельности все чаще связывалась с уровнем и глубиной актерского искусства. На судьбу Режиссера все большее влияние оказывал Актер. Возрастание роли последнего опиралось на историк философский и нравственный контекст времени в ту пору задачи «строительства» человека и человечности приобретали новую остроту и напряженность.
«Чтобы создавать большие художественные произведения, писал в приветствии Первому Всесоюзному съезду писателей (1934) К. С. Станиславский, всем писателям и нам, артистам, надо не только понять эпоху, но и стать человеком этой эпохи, не подделываясь под нее, а органически сродняясь с ней».
Ориентация на мхатовские принципы и открытия, к которым потянулись и многие периферийные театры, характерная особенность того времени. Нельзя не признать плодотворности этого процесса в целом. Изучение творческой методологии Станиславского и Немировича-Данченко помогло не только усваивать открытые ими универсальные законы сцены. Не менее важным было и то, что актеры и режиссеры приобретали надежный ориентир в своих идейно творческих исканиях.
Во многих периферийных театрах начались систематические занятия по повышению актерского мастерства. Руководители коллективов выезжали в столицу для бесед и консультаций в том числе со Станиславским и Немировичем Данченко. В одной из них участвовал, представляя Ярославль, И. А. Ростовцев. И в Театре имени Волкова стали проводиться лекции и практические занятия по наиболее злободневным проблемам. Была сделана попытка организовать «Университет культуры и театральной технологии» (1934/35).
