Чему научился Брэд

На нескольких занятиях Брэд то и дело поглядывал на краски и мольберт. Тем не менее он не делал никаких движений в этом направлении. На мои комментарии о том, что он «глядит на краски — пытается решить что-то», мальчик не реагировал. На одном из занятий после подобного обмена репликами он сказал: «Ширли поможет». Я опустилась на колени рядом с Брэдом, стоящим возле мольберта. Очень осторожно я вложила ему в руку кисть и помогла сделать на бумаге зеленый мазок. Брэд, казалось, был полностью заворожен этим переживанием. С каждой новой краской, ложившейся на бумагу, его улыбка становилась все лучезарнее, а глаза открывались все шире. Впоследствии на занятиях Брэд вставал перед мольбертом и говорил: «Ширли поможет». После нескольких занятий рисованием Брэд начал рисовать сам, но хотел, чтобы я была рядом с ним и рисовала своей кисточкой.
Здесь мы рассказали только о некоторых сторонах динамики, имевшей место в случае Брэда. Отдельные эпизоды и сцены — всего лишь иллюстрации того, к чему может привести вера в ребенка и уважительное отношение к нему. Принятие терапевта, тепло и забота, плюс терпение, позволяющее Брэду развиваться в собственном темпе, стали мощными факторами, облегчившими ребенку поиск собственных внутренних сил.
Различные теоретические подходы могут по-разному объяснить возникшую здесь динамику. Бихевиористы объяснили бы объятия и звуковые эффекты как подкрепление персеверации. В повторении бессмысленных слогов они увидели бы усиление неадекватного поведения. Терапевты психоаналитической ориентации стали бы рассматривать энкопрез как фиксацию на анальной стадии. Кроме того, физический контакт — объятие — может выглядеть как работа на перенос. С точки зрения клинициста прежде всего важно поставить диагноз и наклеить ярлык. Обозначение Брэда как «аутиста» могло привести к использованию различных стратегий работы.
Мое отношение к Брэду, основанное на уважении, принятии и вере в него, позволило ему «быть». В этой безопасной, поддерживающей и эмоционально насыщенной системе отношений собственное Я мальчика наполнилось смыслом как в эмоциональном, так и в физическом плане. Он узнал, что ему нет необходимости отказываться от всех своих «уникальных» привычек ; просто он может пользоваться ими только в ограниченном кругу людей. Он узнал радость попытки новых действий, и некоторыми из них он овладел. Он узнал смысл выражения «я есмь!»
Эпилог будет коротким и грустным. После примерно 18 месяцев игровой терапии семья Брэда переехала в другой город. К этому времени мальчик стал лучше учиться и успешнее общаться в классе для детей с проблемами поведения. Брэд по-прежнему нуждался в игровой терапии. Получил ли он ее, можно только догадываться; никаких запросов относительно состояния Брэда ни ко мне, ни в школу не поступало. Аллен утверждал, что час игровой терапии может самым драматическим образом повлиять на жизнь ребенка. Я с ним согласна.
Я часто думаю о том, где сейчас Брэд и как он живет. Хотя я отчаянно пыталась сохранить хоть какую-то меру объективности по отношению к нему, должна признать, что временами моя эмоциональная вовлеченность была слишком сильной. Этот ребенок задел струны моей души. Его одиночество, изоляция, потребность в любви и нежности, чувствительность и интеллигентность, а также его физическая хрупкость глубоко меня тронули.

Дом на хуторе

Мое самарство

Чему научился Брэд

Последние новости

Случайные новости